• Сб. Авг 15th, 2020

Будь здоров!

Если хочешь — будь здоров!

Когда ребёнок говорит неправду

  • Главная
  • Когда ребёнок говорит неправду

Когда ребёнок говорит неправдуБольшинство из нас вскипает гневом, когда уличает ребенка во лжи. Это открытие столь сильно ранит нас еще и потому, что в ту минуту мы, как правило, оказы­ваемся бессильными что-либо предпринять.

Разумеется, спустя какое-то время свою бурную реакцию мы оправ­дываем тем, что ложь — поступок непростительный и, если не обращать на него внимания, вредно отразится прежде всего на самом ребенке.

Однако мы ведь в дет­стве тоже лгали и, наверное, говорим иной раз неправду и сейчас. Самой природой предопределено, что дети рано или поздно начинают лгать, и не нужно считать это ка­ким-то необыкновенным или аномальным явлением. Поэтому из всех способов пресечь подобное явление са­мый бесполезный и наименее рекомендуемый — пытаться запугать детей.

Наконец, у ребенка вполне могли быть свои основания сказать неправду. Поскольку мы дол­жны быть готовы к тому, что рано или поздно это случится, следует разобраться, когда и почему ребе­нок лжет и как правильнее поступать в таких случаях.

Чтобы говорить неправду, человек должен обладать известной долей интуиции и наблюдательности, поэтому редко бывает, чтобы ребенок начинал что-то придумы­вать, не достигнув 3,5 или 4 лет. А вообще феномен этот особенно часто проявляется в возрасте 5— 6 лет. Понача­лу он носит характер некоего «полета», похожего на бег­ство от действительности, и тут скорее подходит опреде­ление фантазирование, а не ложь.

Нам вообще-то довольно трудно бывает отличить одно от другого. Фантазии — это сновидения, которые дети видят с откры­тыми глазами, или же приукрашивание подлинных собы­тий. Когда Максим говорит, что управлял НАСТОЯ­ЩИМ автомобилем, или уверяет, что он полицейский, отпра­вивший в тюрьму четырех бандитов, нам нетрудно дога­даться, что он всего лишь повторяет свою игру.

И это будет совсем не похоже на утвердительный от­вет, какой он даст вам на ваш вопрос, положил ли он на место свои коньки, а вы споткнетесь о них, едва выйдете в переднюю. Другой вид неправды выглядит так: ребенок уверяет, будто младший брат ударил его кулаком, а он сам лишь дал ему сдачу, тогда как на самом деле млад­ший толкнул его случайно, а отнюдь не намеренно.

Вот четыре основные причины, почему дети лгут:

  1. Чтобы добиться нашей похвалы или проявления любви.
  2. Чтобы скрыть свою вину.
  3. Чтобы избежать наказания.
  4. Чтобы выразить свою враждебность к нам.

Если только речь не идет о совершенно закомплексо­ванном ребенке, привыкшем лгать уже в течение не­скольких лет, обычно малыш знает, что говорит неправду, и делает это совершенно сознательно, даже если причины, побуждающие его ко лжи, не совсем ему ясны.

Почему же мы обычно допускаем ошибку, резко реа­гируя на ложь? Если мы поймем причины, почему ре­бенок говорит неправду, мы поймем также, что наша вспышка в ответ на его ложь лишь усилит его потреб­ность лгать. Он и в самом деле почувствует себя еще бо­лее неуверенно и будет еще больше стараться найти воз­можность заслужить похвалу, избежать упреков и нака­заний. В то же время его враждебность к нам лишь уси­лится из-за того, что с ним обошлись так грубо.

Первое, что необходимо сделать, дабы отучить ре­бенка лгать, — постараться настолько душевно успокоить его, чтобы он НЕ ИСПЫТЫВАЛ НИКАКОЙ ПОТРЕБ­НОСТИ ГОВОРИТЬ НЕПРАВДУ. Это значит, что мы допускаем грубейшую ошибку, когда давим на детей всей тяжестью нашего авторитета.

Если дети будут уверены в нашей любви и в нашем добром отношении, у них окажется меньше поводов говорить неправду. Ведь нередко они делают это именно потому, что опасаются сказать нам истину. Именно мы, родители, должны вну­шить детям, что целиком на их стороне.

Хотите выяснить у ребенка, почему он не послушался вас, скажите ему: «Расскажи мне точно, как это про­изошло. Только ничего не скрывай от меня, так как я не собираюсь наказывать тебя, даже если ты в чем-то вино­ват, я постараюсь объяснить тебе, почему ты поступил плохо, но не стану наказывать».

Предвижу, что многие родители увидят в такой позиции позволение ребенку сначала не послушаться, а потом исповедаться; но ведь у нас и без того возникает немало случаев, когда нужно наказать за непослушание и когда это наказание не рож­дает у ребенка желания скрыть поступок.

Другое важное соображение по этому поводу касается характера наших взаимоотношений с ребенком. Гораздо чаще, чем нам кажется, мы склонны отчитывать его за неумение что-то сделать как следует и за ошибки. Мы ждем от детей гораздо большего, нежели они в силах со­вершить. Вдобавок ко всему ситуацию осложняют наши усталость и нетерпение, когда мы разражаемся градом уп­реков и нотаций, в которых абсолютно нет необходимо­сти.

В таких случаях ребенок начинает догадываться, что можно сохранить наше расположение гораздо проще — не надо сообщать нам обо всех своих проступках, так как то, что мы НЕ УЗНАЕМ, не причинит ему никакого вреда.

Иной раз ребенок, замученный нашими постоянными нравоучениями и криками, захочет попытаться солгать, чтобы произвести впечатление на посторонних и упрочить собственное хорошее представление о себе. Все, что мы сделаем для общего улучшения взаимоотношений с ре­бенком, будет иметь огромное значение прежде всего для предотвращения лжи и даже позволит совсем исключить ее.

Если, к примеру, сын случайно ра­зобьет какую-то вещь и мы отнесемся к этому именно как к случайности, а не преднамеренному действию, он не станет нам лгать, когда точно так же, случайно, разобьет вазу и в наше отсут­ствие. Иными словами, чем лучше будет ребенок чувствовать себя в нашем обществе, тем более хоро­шее представление у него сложится о себе самом и тем реже у него будет возникать потребность скрывать правду.

Даже дети, которые лгут скорее из стремления про­явить свою враждебность, нежели от страха, что будут на­казаны, могут извлечь пользу при улучшении отношений с родителями. Они прекрасно знают, что ложь раздража­ет нас и говорить неправду так же скверно, как непри­стойно выражаться, но они именно этого и добиваются — хотят рассердить родителей, даже если им придется пере­нести наказание.

Это их способ отплатить нам той же мо­нетой — ведь это такой подвиг: заставить родителей вый­ти из себя! Вот таким неправедным и вредным способом они доказывают сами себе, что не зависят ни от отца, ни от матери, иной раз даже соревнуются друг с дру­гом, хвастаясь, кто сумел больше наврать своим роди­телям.

Хотя и крайне важно, чтобы мы, родители, внушали детям: честность — самый достойный способ поведения, мы не должны забывать, что их разум развивается мед­ленно, в продолжение нескольких лет. Никто не рождает­ся лжецом, как никому на свете не удается всегда гово­рить одну только правду.

Наша задача сделать так, что­бы дети были искренни с нами даже в том случае, когда им бывает выгоднее солгать. Ребенку, например, иногда проще сказать: «Нет, я не ел пирожное», чтобы получить еще одно. Однако он вряд ли способен понять, что человеческие взаимоотношения были бы просто не­возможны, если бы строились только  на нечестности и недоверии. Ребенок смотрит на вещи очень узко.

В тече­ние многих лет он гораздо больше занят самим собой, не­жели мыслями о том, как принести пользу обществу. А мы со своей стороны то и дело путаем его представле­ния, прибегая иной раз к так называемой «невинной лжи». Он понимает, что в каких-то случаях мы говорим неправду, и, когда сам лжет, легко находит себе самые фантастические оправдания.

Конечно, потребуется немало времени, чтобы подойти к желаемому результату, но мы способны ускорить этот процесс, если внушим нашим детям такую уверенность в себе, что у них не возникнет никакой необходимости лгать. И в то же время чем чаще мы станем ободрять их и поощрять за хорошие поступки, тем более они будут склонны говорить правду.